Трудно делать глубокий вдох и сложно полный выдох,
В великом хаосе нагромождены и рассыпаны скалы,
Крутой изгиб и затяжной подъем тропы по перевалу,
Мое подношение великим горам маленький камень,
У седого Обо руками сложенных глыб над обрывом.
В глубоком ущелье отражается цветной танец звезд,
И полная луна легко парит над снежною вершиной,
Задумавшись, считает в волнах речки тающие звезды,
Она всю ночь по диким тропам медленно бродила.
"Джугояка. Тофалария"(Шибкеева Зинаида, род Кара-Чогду). Тофалары (Тофы). Портрет. Живопись. Холст. Масло. 80-80 см.
Ласковый Братишка
Кочевник нашел молодого соболя, раненного рысью. В горах Тофаларии бушевал снежный ураган. Таежнику, привыкшему к самым тяжелым жизненным условиям, показалось, что а тайге зверек просит у него помощи. У ослабленного одинокого зверька много врагов в глухой тайге и таежник нашел и забрал Братишку из дикой природы с собой, решил подлечить. Принес в чум, накормил, соорудил гнездо с травяной подстилкой, приказал собаке Алактаю охранять его. Прошло несколько суток. Снегопад не прекращался, засыпал все тропы и перевалы. Втроем сидели в чуме, соболь и Алактай, грелись у костерка. Таежник Чогду пил чай и рисовал линии жизни на амулете «Воспоминания будущего», внимательно рассматривая поворотные моменты прошлого. Время медленно текло, и недоверие зверька сменилось на любопытство. Соболь быстро привыкал. Ел из рук, запрыгивал на колени, осторожно покусывая пальцы, настойчиво урчал. С ним не было проблем, он не копал землю, но все проверял в чуме, как старый хозяин. Отличный слух заставлял выскакивать зверька их чума под толщу сугроба, роя длинные подснежные норы и возвращался он в чум длинными прыжками. Лесной красавец оказался ласковый, нежный, и очень игрив, не давал скучать Чогду. Достаточно было повысить голос, темпераментный зверек быстро понимал, что делает что-то не так и исправлялся. Добродушный зверек весело смеялся, запрокинув голову с заостренной мордочкой, он сильно привязался к Чогду и если тот выходил из чума за сухими дровами, зверек следовал за ним. Замкнутый Чогду, привязывался к новому другу с ласковым характером. Все трое чувствовали себя по-настоящему счастливыми.
Окрепнув от жизни в чуме, ловкий и сильный хищник, стал в одиночку уходить охотиться. Пищух, бурундуков соболь ловил, подкарауливая на снегу. По следу гонял зайца и проверял запасы орехов. Сыто наевшись, соболь возвращался и валялся на солнце около чума или у костерка, урча совсем как домашняя кошка. Погода становилась лучше и игры стали более сложными в зарослях стланика и среди каменных россыпей, мяукая, он бегал с подругами. Увлекся гоном, с момента весеннего равноденствия местом его игр, стал родной дом, Саянская Тайга. Картина кочевого мира отчетливо вырисовывалась на потертом от времени амулете. Чогду тщательно исправил детали, добавил новые черточки. Он никогда не брал с тайги лишнего, бережно относился к траве, деревьям и братьям из дикой природы, сохраняя в чистоте таежное сердце.
Комментариев нет:
Отправить комментарий